04 августа. Устье р.Бусариха — берег в 2,4 км. за мостом дороги от Глубокого

С учетом позднего ужина, начали просыпаться часов в десять. Первым встал Каа и решил запечатлеть на видеокамеру процесс подъема второго экипажа: уже одетый Макс расстегивает изнутри палатку, не спеша надевает ботинки, встает, застегивает палатку. В это время все комарье, которое за ночь скопилось под пологом, устремилось внутрь — в результате через секунду с противоположной стороны пулей вылетел Z, на ходу натягивая штаны. Хорошо еще, что он был далеко от камеры и его оценка ситуации не записалась.

Неторопливо позавтракали, начали собираться в путь. При этом Епи щедро поделился своим запасом блесен с экипажем «Наутилуса», который с алчным блеском в глазах копался в его рыболовном ящике («игрушки взрослых дяденек», как сказал Каа). В процессе сборов Макс с берега натаскал кучу уклеек, которых решили взять на первую закладку для навара. Ловля была «спортивной» — жадные уклейки кидались на наживку, как только та опускалась в воду. Когда собрались, с связи с хорошей погодой Z и Макс решили еще раз искупаться — поплавать в холодной водичке в теплый солнечный день весьма приятно.

В конечном итоге со стоянки ушли в 13.08. Надо сказать, что это опоздание на полтора часа против обычного графика уже было предвестником вероятных приключений вечером. По всем имевшимся у нас лоциям, на участке от Бусарихи до оз.Плотово стоянки отсутствовали. По карте это расстояние было около 30 км — т.е. часов 10 при нашем темпе хода. Но мы были морально готовы к долгому переходу, кроме того, Z предположил, что по меньшей мере одна стоянка должна быть — в том месте, где к реке подходит дорога на Глубокое, за 1-2 километра до моста. Да и наш предыдущий опыт показывал, что байдарочники просто не обращают внимание на возможные стоянки на участке, где не планируют остановку. Так что тогда нас ничто не беспокоило, хотя отсутствие запаса времени на случай, если приключится какая-нибудь фигня, было очевидной ошибкой.

Минут через пять после нашего отхода на стоянку встали на обед два байдарочных экипажа. Это нам не понравилось, поскольку было очевидно, что они нас обгонят и могут занять следующую стоянку. Где-то часа через два они нас и обогнали. Три байдарки с «семейными» экипажами. В одной ребенок лет 4-5 в спасжилете и псина дворняжистого виде, пристегнутая коротким поводком к шпангоуту внутри «очка». При оверкиле шансов у нее не будет. С кормы последней байдарки свешивался спиннинг с легкой вертушкой, которая из-за высокой скорости волочилась по поверхности воды. «Не клюет почему-то»,- пожаловались байдарочники. В ответ на наше замечание, что у них скорость великовата для троллинга с такой блесной, ответили, что медленнее они не могут.

У нас регулярно брали небольшие щучки и окушки, и уже было ясно, что ухой на сегодня мы обеспечены.

Где-то в 17.05 по рации от капитана «Флинта» поступило сообщение «Потеряли ход. Вышел из строя один двигатель. Просьба лечь в дрейф и дождаться подхода». Озадаченный экипаж «Наутилуса» прекратил греблю и стал ждать аварийное судно. В 17.35 оно показалось из-за излучены реки и стало очевидно, что экипаж гребет на манер рафта, каждый своим веслом. Сломалась уключина. Как починить эту поломку на воде, тогда было непонятно. Решили, что, как обычно, «Наутилус» уйдет вперед в поисках ближайшей стоянки.

Начало движения в этот день не предвещало ничего плохого. Погода отличная. Начавшийся клёв подбодрил капитана Епи, который, мягко говоря, был недоволен результатами своей рыбалки в первый походный день. Брали, в основном, матросики, но некоторые из них вполне приличные. Я проявил полнейшее равнодушие к процессу заброса спиннинга, поэтому пришлось удовольствоваться скромной ролью извлекателя улова подсаком. Кроме того, очень скоро капитан передал мне ответственную задачу по снятию попавшейся рыбы с крючков, по-видимому, приняв во внимание мой богатый опыт аквариумиста. Потери блёсен в этот день уменьшились, казалось, что местный Подя удовлетворён жертвами предыдущего дня. Не тут-то было. В очередной замах с загребанием левым веслом раздался треск, и весло вылетело из уключины. Епи пришлось оставить рыбную ловлю и, расположившись каждый на своём борту, мы поспешили догнать экипаж «Наутилуса», гребя, как на каноэ.

После встречи и определения плана дальнейших действий, остаток дня прошёл в безуспешных попытках решения единственной задачи: нагнать «Наутилус», якобы обнаруживший место стоянки. С независимыми вёслами по разным бортам и лицом по ходу движения оказалось гораздо сподручнее преодолевать небольшие пороги, встречавшиеся в этот день на пути. Правда, пороги не представляли никакой сложности – ведь перед нами их проскочили байдарочники, не имевшие в принципе никакой технической возможности для манёвра.

Каа

В 18.20 «Наутилус» был у порога Семидырье. После него по характеру берегов стало очевидно, что до ур.Жары пригодное для стоянки место вряд ли попадется. Экипаж «Наутилуса» интенсивно греб, не забывая бросать блесну. Как назло, начали неплохо брать щучки. Поскольку после каждой рыбы следовал традиционный глоток коньяка, Макс даже выразил опасение в развитии у экипажа алкогольной зависимости. Обратили внимание, что все прибрежные заводи перегорожены сетями. Потом попался на глаза и их хозяин, которого окрестили «интеллигентным браконьером» — из-за его круглых очков.

Расстроенный прерванной рыбалкой Епи жадно оглядывал проплывающие мимо удобные для заброса места и первым в нашем экипаже опытным взглядом заметил, что все эти места перегорожены сетками. Сеток было не меньше 30. Потом послышался постепенно приближающийся шум мотора. Событие тем более удивительное, что за все дни похода мы сталкивались с людьми — не из нашей походной группы — всего несколько раз:

• в день заброски – один экипаж плоскодонки обогнал нас после отхода от местной «лодочной станции».
• на следующий день при прохождении Крынок – ещё одна моторизованная плоскодонка оставила нас позади себя;
• на третий день – нас обогнали и умчались вперёд экипажи байдарочников, вечером — встреча с «интеллигентным браконьером»;
• при проходе к устью Тюленьги – экипаж плоскодонки из двух человек вошёл в контакт с «Наутилусом», наша лодка увидела шедшие переговоры с расстояния 300 метров;
• во время днёвки на каменистой стоянке нас догнал любитель одиночных путешествий на резиновой лодке класса «Уфимка».

Моё мнение (жителя городских джунглей): наш поход проходил по абсолютно безлюдной местности.

Наконец из-за очередного поворота показался абориген на моторизованном средстве передвижения и даже заметив нас издали, продолжил методичную проверку сетей, понатыканных через каждые 30-50 метров. Когда наконец мы поравнялись для обмена приветствиями, он пожаловался на отсутствие рыбы в сетях, ответил на вопросы о судьбе нашего первого экипажа, байдарочников и наличия на нашем пути стоянки. Возникла пауза и долго разглядывая сквозь толстые стёкла своих круглых очков двух весьма упитанных представителей городской цивилизации, рассевшихся по бортам лодки со своим веслом каждый, он наконец спросил: «А что – это теперь так модно?». Пришлось разочаровать его, объяснив, что это не новомодный способ передвижения у городских туристов, а всего лишь вынужденная мера из-за поломки матчасти.

Оставшееся светлое время суток прошло в одной безуспешной попытке нагнать наш первый экипаж. Характер реки на этом участке пути изменился – она стала полностью равнинной, напоминая на прямых участках хорошо построенный гребной канал с покрытыми густой травой довольно высокими берегами и почти нулевым течением. Я, житель юга, в первый раз попал в этот широтный пояс и с удивлением обнаружил, что в 22.00 по местному времени, в августе, ещё светло с видимостью по водной поверхности до нескольких сотен метров. Темно было только в тени леса и отвесных берегов.

Каа

Где-то в 22.30 дошли до ур.Жары и Z вылез на берег в поисках пригодного для стоянки места. Увы, ничего не нашел — поляна есть, но с воды на нее вылезать жутко неудобно, лодки не затащить, высоченная трава, поверхность в больших кочках — палатки ставить негде. Судя по их расположению, эти кочки образовались на остатках обозначенной на карте избы. Приняли решение идти до того места, где Z предположил наличие стоянки в месте сближения реки с дорогой.

Начало темнеть и холодать, желудок стал подавать настойчивые сигналы о необходимости подкрепиться, и темп движения стал замедляться. Пока Макс греб, Z закидывал ему «в топку» ржаные сухари домашнего приготовления, на этом топливе лодке удалось восстановить прежние ходовые качества. По воспоминаниям Макса, в тот момент эти сухари показались ему одним из самых вкусных блюд, которые он пробовал в жизни.

В 23.07 стоянка с удобным подходом с воды и местами для палаток действительно была обнаружена там, где и предполагалось. Но она, естественно, была занята упомянутыми байдарочниками. Их псина даже облаяла замедливший ход и подошедший к берегу «Наутилус». Ничего не оставалось, как идти до моста в надежде найти там какое-нибудь место.

Темнело. Но, на нашу удачу, река повернула своим основным течением на север и практически не совершала крутых поворотов, поэтому путь всегда был немного подсвечен светлой полосой над горизонтом на севере. Утомлённые многочасовой греблей, мы упорно продолжали движение, но мне пришлось прикладывать основательные усилия, чтобы будить засыпающего Епи. Периодически приходилось категорично отметать его предложения, типа, — «Ну, всё, надо заночевать прямо на воде, бросив якорь». Начало заметно холодать, и такое предложение не вызывало у меня восторга, кроме того, у меня никаких сомнений не оставалось по поводу того, кто в нашем надводном гнёздышке будет кукушонком, а кто будет выдавливаемым птенчиком с весьма очевидными последствиями. Также меня реально мучила мысль, что мы везём все припасы экспедиции (как потом оказалась, напрасно мучила – НЗ «Наутилуса», хватило бы, чтобы прокормить нас всех целый день или даже два). Каждые 15-20 минут Епи вставал в лодке и пытался вызвать по рации «Наутилус». В итоге посадили батарейки. Выручил НЗ.

В начале первого часа ночи уже и я стал терять оптимизм, но тут по левому берегу из темноты показалась узкая отмель с каким-то предметом на ней. Когда мы подгребли поближе, раздался лай собаки. Собака лаяла надрывно и долго. В окружающей тишине природы, где явственно слышался каждый всплеск вёсел, такой лай мог разбудить и мёртвого, но обитатели стоянки в тёмном лесу явно делали вид, что их здесь нет. Только после того как Епи могуче гаркнул: «Здесь есть кто живой, кроме собаки?», один из байдарочников нехотя вступил с нами в переговоры. Его ответы на вопросы нас ещё больше озадачили, — байдарочники НЕ ВИДЕЛИ и НЕ СЛЫШАЛИ прохождение экипажа «Наутилуса». Взбодрившись наведённым нами у байдарочников переполохом, мы двинулись дальше, попутно оживлённо обсуждая возможность, а не могли ли мы прошляпить в темноте стоянку с «Наутилусом». Рация продолжала упорно молчать.

Каа

В 23.38 «Наутилус» был у моста. Экипаж вылез на берег и убедился, что ставить палатки решительно негде. Возникла идея дождаться подхода «Флинта» и совместно определиться, что будем делать дальше. По карте до предполагаемой избы было километра 4 (в реальности оказалось почти 6). Попытки связаться с моста, как самой высокой точки, по радио с «Флинтом» ни к чему не привели. Даже сигнал вызова не проходил. Надо будет рассмотреть вопрос об улучшении средств связи.

Плюнули и все же решили рискнуть и дойти. Но ниасилили — за мостом начались перекаты с валяющимися там и сям деревьями, которые в темноте видно плохо и риск пропороть борт о сучок возрастает многократно. Проходить эти перекаты приходилось «на слух» — там, где журчит сильнее, должна быть мель или камни. Сначала было страшновато, потом по мере поступления адреналина, стало веселее, но благоразумие все же взяло верх. Пришлось искать ближайшее место, где можно хотя бы пристать к берегу. Таковое и было найдено в 2,4 км. ниже моста — оползень без растительности с уклоном градусов под 45. Если идти дальше вверх по склону, то можно было подняться метров на 10 над уровнем реки. Убедившись в бесполезности попыток связаться с «Флинтом» даже оттуда, Макс и Z решили, что пора подумать и об ужине. План экспедиции не предусматривал полной автономности экипажей, поэтому большая часть продуктов и кухонный причиндалов ехала на «Флинте». Беглая инвентаризация показала, что в наличии имеются один кан, одна тарелка, одна кружка, одна стопка, две вилки, куча сухарей, макароны, тушенка и водка — короче, сытно поесть можно. Лопаткой подровняли грунт под костер, напилили дров и поставили кипятить воду. Вместо чая заварили листья черной смородины. Макароны с тушенкой получились вполне съедобными. Только сидеть на пенке из-за уклона было неудобно — сползали в реку. Выкопать ровную площадку для сидения было лень.

Во время ужина Макс и Z делали предположения о судьбе второго экипажа — заночевали на воде, напросились на подселение к байдарочникам, или просто приткнулись на ночь под мостом или любом другом подходящем месте. После еды возникла идея хоть как-то поспать, и Макс уже прикидывал, где-бы постелить пенку так, чтобы не съехать в воду (план ночевки предполагал упаковку бойцов в тент, чтобы уберечь их от холода и влаги), как вдруг из рации раздалось какое-то хрюканье. Z уже в какой раз поднялся на самый верх склона и наконец разобрал, что «Флинт» прошел мост и просит обозначить стоянку, которая, как они уверены, все-таки была найдена. Таким образом, связь восстановилась на дистанции 1,4 км. по прямой. Идея со сном была отменена, Макс заготовил еще дров, а Z на косогоре с налобным фонариком в режиме стробоскопа изображал маяк и поддерживал связь.

Вскоре на реке был замечен огонек, оказавшийся фонариком Епи, и наконец где-то в 3 часа ночи вторая лодка пристала к берегу. Экипаж «Флинта» получил свою долю макарон и водки, после чего решили дождаться рассвета и двигаться к избе. Пока ждали восхода солнца, они поделились своими впечатлениями от пройденного пути. По словам экипажа «Флинта», Епи-таки надеялся реализовать свою давнюю мечту — переночевать в лодке посреди реки, но совесть Каа гнала их вперед в полной уверенности, что у Z с Максом напрочь отсутствуют продукты и им грозит голодная смерть. Выяснилось также, что байдарочники, хотя и сидели почти на самом берегу, «Наутилус» не заметили и на лай своего барбоса не обратили внимание, поэтому на вопрос Епи, не проходила ли тут еще одна лодка, ответили отрицательно. Можно предположить, что в лагере байдарочников они навели шороху, завалившись туда после полуночи, когда все уже спали. Двое мужиков в камуфляже, устроившие допрос по поводу еще двух людей на лодке, который сопровождался хрюканьем рации, наверняка произвели впечатление если не операции по поиску беглых каторжников, то уж по крайней мере, по отлову матерых браконьеров.

 

---

Версия экипажа “Флинта” (изложена Епи, каменты Каа).

День не задался с самого начала, вышли на воду очень поздно, долго копались.

Каа грёб равномерно, но мощно, и когда во время одного из гребков одно весло оказалось у его в руках,  изумлению экипажа не было предела. В недрах уключины, вместо стальной арматуры была обнаружена пустотелая пластиковая втулка, которая тупо перетёрлась.

Отойдя от первого шока, экипаж принял единственно возможно решение: зачехляем спиннинг и переходим на греблю как на каноэ, каждый загребает свободным веслом со своей стороны. О происшествии радировали на головное судно и, судя по голосу их радиста, они были озадачены этим событием еще сильнее, чем мы.

“История повторяется дважды, сначала в виде трагедии, а затем фарса” ((С) Маркс)

«Флинт» уже терял одно весло в самом начале похода, это было на перекате на Ваймуге в 2006-м, тогда судно понесло на камни боком и гребной матрос первого ранга Де не успел вытащить весло из воды, в результате тонкий алюминий принял на себя всю массу лодки, экипажа и барахла, и весло треснуло в месте стыковки. Тогда вышли из положения, доломав весло на две части и соединив их намертво выточенной на стоянке «буратинкой» из дерева, которое разбухло от воды так, что потом весло не удалось рассоединить и оно было брошено на крайней стоянке у Сийского монастыря.

Каа спросил, что будем делать? До ближайшего хозмага, где можно попробовать подобрать подходящий по размеру кусочек металлической трубки или наконец толстый болт, были сотни км, и опираясь на предыдущий опыт, я уверенно ответил: “Будем буратинировать”, хотя сам еще не очень представлял, где взять подходящий для этого материал и долго ли «буратинка» прослужит в уключине, но других вариантов все равно не было… Каа, как начинающий турист-водник, принял все за чистую монету и успокоился.

Началась “Гонка Преследования”. Силы были явно неравны, тяжело груженый «Флинт» с экзотической схемой гребли проигрывал легкому «Наутилусу» в скорости как минимум в полтора раза. Вся надежда была на скорое нахождение экстренной ремонтной стоянки. Но сработал неписаный походный закон: “Стоянка находится тем труднее, чем острее ты в ней нуждаешься”.

Мы вели интенсивный радиообмен с «Наутилусом», правда вместо донесений о нахождении стоянки получали инфо об очередном рыболовном трофее.

Смеркалось…

Наконец случилось неизбежное, «Наутилус» оторвался от нас настолько, что радиоконтакт оборвался. Оставалось надеяться на то, что на столь узкой реке разминутся (даже в темноте) невозможно, а значит «Наутилус» где-то спереди. Постоянно встречающиеся не сильные перекаты добавляли адреналина, сначала проходили их под свет Луны, а когда Луна куда-то девалась — на звук, а также трогая камни, торчащие из воды, на ощупь. Вскоре показалась стоянка, занятая байдарастами.

Байдарасты были никудышними диверсантами: мало того, что они бросили на берегу байдарку, так они еще, заслышав нас, начали наперебой уговаривать свою собаку заткнутся, вместо того, чтобы придушить ее .

Дальше, “картина маслом” (с) Что видят байдарасты: два злых бугая в камуфляже подплывают к ним на лодке, шарят по темным берегам фонариками, у одного в руках пиликающая рация (вояки? рыбнадзор? ОМОН? бандиты???), время около 23 часов, темно и страшно…

Тот бугай, у которого рация, посветил фонариком на берег и закричал: “Эй на берегу! Тут есть кто-нибудь кроме собаки???” Главарь байдарастов обреченным голосом пролепетал: “Есть”, но из кустов не высунулся. “Тут наша вторая лодка не проходила, в последние 2 часа?” — продолжил опрос свидетеля капитан «Флинта». “Никого не было”, ответили байдарасты и повеселели («это не за нами пришли»).

Это пипец, подумали Экспедиционеры…

Собака байдарастов не могла не облаять проходящий мимо в нескольких метрах «Наутилус», а если его не было, значит мы разминулись… «Наутилус» мог углубится в какой-то приток для поиска стоянки, и в этот момент мы их обогнали. Теория почти фантастическая, но другой не было ,а радиообмен прекратился из-за севших батареек, а не из-за дальности. Значит мы (возможно) уже несколько часов удаляемся друг от друга, связи нет. Идти дальше нельзя, остановится негде, легли в дрейф и начали продумывать ситуацию. Навигатор на «Наутилусе», у нас есть карта, но мы не знаем где мы, никаких ориентиров нет (мы только знаем, что где-то впереди мост, но где???). Весь запас продуктов у нас, а значит шансов на выживание, при автономном сплаве, у экипажа «Наутилуса» не много. Из-за постоянного нажимания на кнопку вызова, батарейки в рации действительно сели, заменили их на новые, однако ответного сигнала на вызов нет. Теоретический радиус этих раций – до 2км, а значит… да ничего это в общем-то не значит. Продолжаем сплав малой скоростью, температура упала ниже 10 градусов, я одел под куртку дополнительный утеплитель и надвинул капюшон. Всерьез обсуждали перспективу встать на якорь посреди реки и дремать до рассвета на сумках. Каа отверг это предложение из опасения упасть во сне в холодную воду. Принимаем решение идти к мосту, а там? А там посмотрим!

Приблизительно через час, неожиданно, из-за поворота на нас выскочил мост . От неожиданности мы даже растерялись. Мост был высокий, бетонный, типичный северный абсурд: капитальный бетонный мост на грунтовой дороге (впрочем, других дорог и других мостов тут все равно нет). Под мостом был перекат, вызванный скоплением бетонных блоков и всякой строительной дряни, и чудом увернувшись от торчащей арматуры, я зацепился за опору моста. Мы начали шарить фонариками по бетону опор, вероятно мы хотели увидеть какой-то знак, оставленный экипажем «Наутилуса», знаков не было, идей и теорий тоже не было. Вопрос “что делать” (с) виднелся в темноте прямо по курсу и стоял этот вопрос в полный рост. Не найдя на него ответа, мы уныло продолжили сплав. Последний “железобетонный” ориентир и слабый намёк на связь с внешним миром остался позади.

Вдруг показалось, что ожила рация — привычное шипение сменилось каким-то треском, я поднял руку с рацией высоко вверх и снова нажал на вызов, и через треск мы услышали 2-3 буквы, разобрать не смогли, но картина стала очевидной, «Наутилус» где-то в радиусе 2км. Гребем в полную силу, ответный сигнал усиливается, кажется, что вот-вот еще немного и можно будет разобрать слова. И вдруг связь опять пропала

Они либо спереди, либо сзади от нас, в любом случае нужно грести, либо мы догоним их, либо они нас. Прошли пару поворотов речки и бинго! есть устойчивая голосовая связь: «Наутилус» докладывает, что они впереди, расположились на берегу. Мы требуем, чтобы они развели костер прямо на берегу, так как нам по прежнему глючится, что мы можем их проскочить. Вскоре мы увидели огонь, дым и (для верности) мигание фонарика на холме.

“Встреча прошла в дружеской, сердечной атмосфере” (С) как рапортовали в 1982г. Советские СМИ, освещая лобзания Л.И. Брежнева с очередным дружественным нам африканским людоедом . Приняв нас на берегу, Макс доложил, что есть две новости: (1) из случайно найденных у себя небольших припасов, они приготовили макароны по флотски  и (2) это место не подходит для стоянки, так как угол наклона глинисто-песчаного берега около 45 градусов, выше бурелом, а тут можно только стоять (даже сидеть неудобно), никаких вариантов ставить палатки нет . Пофигу новости! Сначала добрую миску с горячими макаронами и пару стопок водки, для приведения себя в чувство.

Отужинав стоя, как в советском привокзальном кафе (только без столиков) и сверив показания, мы с радостью заметили, что ночь уже закончилась. Никогда еще в походах, мы не ужинали так поздно (или не завтракали так рано, да еще со спиртным).

Отойдя на несколько сот метров от стоянки байдарочников, наш экипаж вдруг различил в окружающей тёмной тишине новый звук. Опытный Епи сразу распознал его и громко объявил: «Дорога. Лесовозы ездят и по ночам. Мост должен быть недалеко». Действительно, мост оказался всего за несколькими поворотами. Мы продолжили очень рискованное движение, пройдя под мостом в полной темноте, рискуя пропороть баллоны лодки торчащими сучками спиленных брёвен или металлической арматуриной от затопленной железобетонной конструкции – непременными спутниками хозяйственной деятельности нашего человека в наших же лесах. Пройдя метров двести за мост и не обнаружив ни следов «Наутилуса», ни подходящего места для стоянки, мы пристали к берегу, притянувшись за торчащие из крутого берегового ската корни деревьев. Время примерно 01.20. Перед тем, как обсудить сложившуюся ситуацию, заменили батарейки в рации и на всякий случай попробовали вызвать «Наутилус». Тут – о, чудо! – вызов прошёл, и в ответ донеслась пара хрипов. Мы немедленно отчалили и с удвоенной энергией начали сокращать оставшееся между нами расстояние. Буквально через пять минут связь восстановилась до разборчивости речи. Экипаж «Наутилуса» оценил расстояние между нами и предупредил о разделяющих нас перекатах на реке.

Предупреждение оказалось совсем не лишним. Прохождение под мостом показалось только цветочками. Ягодки пошли, когда мы один за другим стали скатываться по перекатам в самое тёмное время ночи. Ориентироваться при подготовке прохождения приходилось только на слух – где больше шум, там больше водосброс. Непосредственно направлять лодку в выбранном по слуху протоке приходилось, ориентируясь по размеру водного клина между камнями, благо, что клинья всё-таки были хорошо различимы за пять-шесть метров в отсветах полоски света на севере. Изменение поведения реки логично произошло из-за изменения характера окружающей местности. Вместо заросших травой луговин, вокруг поднялись скалы со взбирающимся на них лесом. Вывалившись из очередного переката, мы вдруг заметили прямо по курсу огонёк на вершине сопки, как оказалось впоследствии, это Z взобрался на самую вершину, чтобы дать нам ориентир своим налобным фонариком. Интересно, что уже раз заметив белый огонёк, мы сделали вслед за рекой несколько довольно крутых поворотов, полностью теряя из виду наш маячок. Наконец мы вышли на финишную прямую и увидели перед собой костёр прямо на берегу реки.

Радость воссоединения экспедиции была неописуемой. Нам были предложены макароны и водка. Хотя, если честно, есть в 03.00 совсем не хотелось – очень хотелось спать, но места для сна на этом косогоре не было. Пока мы обменивались впечатлениями и впихивали в себя макароны («лучше переесть, чем недоспать»), стало очень быстро светать. В сложившейся ситуации решили двигаться дальше, не набирая экстремальной дистанции между лодками.

Каа

 

За день прошли 32,6 км. за 11 ч.14 мин. для «Наутилуса» и за 13 ч. 55 мин. для «Флинта».