Трое в лодках, не считая Шарика. Рыбалка на Вашке — Часть 1

Отчет о сплаве по маршруту

р.Оса от моста лесовозной дороги — р.Вашка до моста бетонки на Междуреченск
(карта с треком маршрута — открывать в новом окне для просмотра большой картинки)

30.07.2013 — 09.08.2013

В этот раз экспедиционеры направили свои беспокойные стопы в Республику Коми на реку Вашка. Река, судя по немногочисленным отчетам, карте и исследованиям компетентных товарищей, обещала практически безлюдный маршрут и достойное количество рыбы, а то, что этот район является местом падения отделяемых частей ракет-носителей, придавало путешествию необходимую «изюминку».

«Наутилус», экипаж: Макс и Z

«Туз», экипаж: Епи и Шарик

Поскольку продранные еще на Лемве лодки в прошлом году подтекали, предварительно у Епи дома была организована пьянка починка плавсредств, в которой поучаствовал и Каа. Мероприятие дало свои плоды — даже самые мелкие дырки были выявлены и залиты клеем, что позволило наконец-то избавиться от течи. Епи заодно приладил к «Тузу» новые весла.

Отступление про ракеты.

После некоторой дискуссии решили все же вставить сюда этот кусок. И вот почему.

В процессе изучения маршрута сразу же было выяснено, что в верховьях Вашки расположен одноименный район падения отделяемых частей ракет-носителей (ОЧРН) космодрома «Плесецк». Поскольку с такой фигней мы еще не сталкивались, возникло естественное желание выяснить, чем это может нам грозить — если с обычными неразорвавшимися боеприпасами дело иметь приходилось, то с ракетами пока нет. Тут-то и было сделано грустное открытие: гораздо сильнее, чем окрестности Вашки обломками ракет, пресса и Интернет засраны статьями борцунов с режимом «экологов», расписывающих ужасные последствия запусков: дожди из диметилгидразина, азотной или плавиковой кислоты, радиоактивные обломки с остатками радиоактивного топлива, дыры в озоновом слое размером с пол-Земли, отравления всего и вся тяжелыми металлами и пр. (одну из подборок перлов, далеко не исчерпывающую, можно посмотреть здесь). Конечно, для любого, знакомого с ракетной техникой хотя бы на уровне журнала «Техника-молодежи», большинство подобных статей вызовет сомнение в их «научности». Но какие-нибудь сугубые гуманитарии или особо впечатлительные и доверчивые люди могут испугаться. Для них и приводим следующую информацию:

1. используемый с 1971 г.  район падения ОЧРН «Вашка» (210 тыс. га) космодрома «Плесецк» предназначен для приема первых ступеней ракет семейства Р-7 («Союзы», «Молнии», «Востоки» и «Восход», и  собственно Р-7А) — так называемых блоков Б, В, Г, Д — на фотографии выглядят как 4 20-метровых конуса, прикрепленных к нижней части ракеты. На них установлен двигатель РД-107 (или его модификация РД-117), использующий в качестве топлива авиационный керосин Т-1, и окислитель — жидкий кислород. Кроме того, в блоке есть баллон с азотом для наддува баков с горючим и окислителем, и бак с перекисью водорода для привода турбонасосного агрегата. Ни диметилгидразина, ни амила, ни соединений фтора и бора там нет. И какой-либо радиоактивной хрени тоже.

2. Всего с Плесецка по состоянию на март 2014 г. было запущено 970 ракет семейства Р-7 (945 успешно). На «Вашку» упали ступени приблизительно 350 из них (кому интересно посчитать точно — на здоровье, данные давно рассекречены) — т.е. приблизительно 1400 блоков. Очевидно, что кислород, азот и перекись водорода вряд ли можно отнести к загрязняющим природу субстанциям. Что же касается керосина, то после отделения блока от РН его остается не более 200 л. Сколько его долетает до земли, сколько сгорает на месте падения — сказать трудно. Но даже если считать, что он весь приземляется в полном объеме — да, локально, рядом со ступенью (по замерам — в пределах 50 м), местность он загадит, вонять долго будет. Самое худшее — если упадет в водоем. В замкнутом рыба может передохнуть, в проточном разнесет гадость на многие километры. Одна радость — дальше весеннего паводка это не продержится, а через 2-3 года даже лабораторные анализы ничего не выявляют. Если оценивать загрязнение в масштабах всего района — 1400 блоков * 200 л. / 210 000 га  = 1,33 л на гектар за все 43 года, т. е в среднем 31 миллилитр на гектар в год… Вряд ли это это может вызвать какие-то глобальные последствия.

Куда больший вред может принести пожар, вызванный догорающим топливом. А сами металлоконструкции, сделанные главным образом из всякой нержавейки и сплавов алюминия, отказываются разлагаться и портят пейзаж. Но вреда здоровью это не наносит, разве что оскорбляет эстетическое чувство любителей природы.

Теоретически, конечно, если оказаться там во время пуска, есть отличная от нуля вероятность получить этой железякой по голове. Так что изучайте график пусков с Плесецкого космодрома. Расчетное время прибытия боевых блоков в район падения — приблизительно через 360 секунд после старта.

Таким образом, ничего опасного для здоровья в верховьях Вашки нет. Верящим в «особо ядовитый ракетный керосин», «радиоактивные присадки к топливу», «эффект от пролета ракеты как от атомного взрыва» и пр. рекомендую туда не ездить, да и в городах ходить в противогазах и обязательно в шапочках из фольги, а если станет совсем плохо — позвонить (495) 952-91-61, там помогут.

Отступление про ракеты закончено.

Время в поезде пролетело незаметно за традиционными, уже ставшими ритуалом, развлечениями: употреблением пива, игрой в «тысячу» и чтением эксклюзивной северной прессы (газета «За решеткой»).

РЖД также позабавило нас запретом использовать стоп-кран для остановки поезда.

По прибытии на станцию Межег погрузились в боевой УАЗик Владимира Ивановича. И, хотя сначала у нас возникли сомнения, как туда поместится все наше барахло, экспедиционник на крыше решил все проблемы.

До моста через Осу — началу сплава — ехали 124 км (где-то за 4 с половиной часа)  по грунтовкам и «бетонке». «Бетонка» в данном случае была достаточно разбитой, с перекошенными плитами, но для УАЗика серьезных сложностей не представляла. Погода не баловала, шел мелкий дождь, но в ливень не переходил, что не могло не радовать. Когда по GPSу до места спуска к реке оставалось метров 800, дорогу внезапно преградил деревянный забор со шлагбаумом, что вызвало удивление даже у Владимира Ивановича. Личности странного вида указали нам на деревянный домик с надписью «Штаб», где на пороге курила пара человек в майках и камуфляжных штанах. На переговоры отправился Владимир Иванович. Минут через 5 он вернулся, рассказав, что теперь здесь «зона», но нам разрешили проехать, предупредив, что нельзя никому ничего не передавать и ни у кого ничего брать. При этом рекомендовали сразу же сплавиться от моста на несколько километров, поскольку «публика здесь ненадежная». Это несколько меняло наши планы (изначально намеревались заночевать у моста), но выбора у нас не было. Через 5 минут мы уже разгружались у спуска к реке перед мостом. По-быстрому надув лодки, не мешкая, двинулись вниз по Осе.

Мост — произведение деревянного зодчества — заслуживает особого внимания.

Чтобы не терять время зря, закинули спиннинги, и первые щуки не заставили себя ждать. Тем временем стало смеркаться и нужно было искать стоянку для ночлега. Практически на каждом повороте реки попадались песчаные отмели, но мест для стоянки в лесу не было. Пройдя почти 5 километров с мыслями «догребем до следующего поворота, а там уж что-нибудь будет», мы поняли, что сегодня придется все-таки встать на песке, тем более что становилось все темнее, а Епи пообещал, что с дровами проблем не будет, так как он сплавает на лодке на другой берег и спилит нависшую над водой ель. Не желая пропустить такого зрелища, Макс и Z согласились.

С дровами на песчаных отмелях действительно туго, так как они отгорожены от берега плотной стеной ивовых кустов, но кое-какого плавника мы на костер набрали, пока Епи сразился с елью и привез на нашу сторону 2 здоровых бревна. Так как уже первый ужин прошел с участием запеченных в фольге щук, это вселило в нас определенный оптимизм и с надеждой на более богатые уловы мы улеглись спать.

На следующий день погода была теплая, несмотря на то, что солнце выглядывало редко.

В одном месте пришлось выйти из лодок, чтобы протащить их через мелкое место возле упавшего дерева.

Окуни-«матросы» в большом количестве клевали очень агрессивно, также попалось несколько некрупных щучек.

К вечеру вышли к устью Осы (от моста 16,7 км). Чуть ниже устья на высоком правом берегу расположена изба, откуда открываются чудные виды на реку.

У избы в качестве перекладин для сушки всякого барахла были прибиты куски трубопроводов наддува баков.

Поскольку спуск в воде был довольно крут и поляна у избы плохо продувалась, в качестве места для ночевки ее забраковали и встали на стоянку немного ниже по течению, снова на песчаном берегу.

В этот день мы еще не подозревали, что на Вашке мы уже обречены на стоянки на песке и пока еще ругались на то, что песок забивается всюду — в ботинки, сумки и палатки.

Z почистил рыбу (хотя и протестовал против фотографирования «этого позорища» («рыба мелковата»)) и на ужин была уха, все как положено, с двойной закладкой и чтобы губы слипались.

В процессе приготовления еды успели искупаться и поняли, что у песчаных пляжей есть свои плюсы. Отбились уже за полночь.

С утра вышли на воду не рано, но не особо и старались (впрочем как и в другие дни).

По ходу движения прямо на берегу были обнаружены остатки ракеты, наполовину занесенные песком.

 

Окуни свирепствовали и наиболее мелких мы стали отпускать, понимая, что с таким количеством нам не справиться. Произошло знакомство с язем, впервые в нашей рыболовной практике, раньше язей нам не попадалось. Он показал себя настоящим бойцом, который упорно не хотел идти в лодку, хотя губа у язя конечно гораздо слабее, чем у щуки и поэтому вываживать его нужно все-таки осторожнее. Также стали попадаться и хариусы.

Язь был приготовлен в фольге, а окуней закоптили, и с этого дня они, как правило, стали составлять существенную часть нашего обеда на воде. Раньше мы в основном употребляли в качестве перекуса сухофрукты и орехи, но в этом походе ввиду обилия рыбы перешли на «окуневую диету». Ночевали снова на песчаном пляже («два и более — это уже система», как говорил один наш преподаватель). Епи вечером нездоровилось, и он, не поев как следует, отправился спать. Макс и Z занимались приготовлением еды , а затем ее поглощением. К ночи пошел дождь и была проведена тренировка постановки тента «в боевых условиях». Оказалось, что за годы походов мы достигли больших успехов, и даже в полной темноте, приняв предварительно определенное количество водки, мы можем поставить тент на песке при полном отсутствии деревьев минут за 10.

Надо заметить, что на песчаных пляжах проблема дров стоит конечно довольно остро, поэтому в один из первых дней Z организовал экспедицию на противоположный берег, где имелся более-менее приемлемый подъем (со стоянки продраться сквозь заросли ивняка в лес было практически нереально), и они с Максом напилили дров впрок. При этом обычно на каждой стоянке находились какие-то ветки, плавник или бревна для костра, а этот неприкосновенный запас прошел с нами весь поход, ежедневно выгружаясь из лодки и снова загружаясь в нее под рюкзаки на следующее утро. Несмотря на то, что возить с собой дрова с некоторых пор могло у нас считаться плохой приметой (смотри «Кораблекрушение на Вишере»), в данном походе неприятностей это не принесло, а позволяло всегда чувствовать уверенность в сегодняшнем вечере 🙂